Верь только тем сновидениям, которые возвещают тебе муку и суд.
Св. Иоанн Лествичник

 

МЫТАРСТВА
Из воспоминаний монахини Сергии (Клименко)

      Зимой 1923/24 года я заболела воспалением легких. В течение восьми дней температура держалась на 40,8 градусах. Приблизительно на девятый день болезни я видела знаменательный сон.
      Еще в самом начале, в полузабытьи, когда я силилась творить Иисусову молитву, меня отвлекали видения - прекрасные картины природы, над которыми я словно плыла. Когда я вслушивалась в музыку или засматривалась на чудесные пейзажи, оставляя молитву, меня потрясала с ног до головы злая сила, и я скоро принималась за молитву. По временам приходила в себя и видела отчетливо всю окружающую меня обстановку.
      Вдруг около моей кровати появился мой духовник, иеромонах Стефан. Он, взглянув на меня, сказал: "Пойдем". Памятуя всем сердцем учение Церкви относительно опасности доверия к видениям, я стала читать молитву "Да воскреснет Бог..." Прослушав ее с тихой улыбкой, он сказал: "Аминь" - и словно взял меня с собой куда-то.
      Мы очутились как будто в недрах земли, в глубоком подземелье. Посреди протекал бурный поток с черной водой. Я подумала о том, что бы это означало. И в ответ на мою мысль отец Стефан без слов, мысленно мне ответил: "Это мытарство за осуждение. Осуждение никогда не прощается" (Покаянием прощаются все грехи. - Прим. ред).
      В глубоком потоке я увидела мою знакомую, еще в то время живую. С ужасом взмолилась я о ней, и она как бы вышла сухая. Смысл виденного был такой: если бы она умерла в том состоянии, в каком была в то время, она бы погибла за грех осуждения, не покрытый покаянием. (Она, бывало, говорила, что детей в целях отвращения от греха надо приучать осуждать дурно поступающих людей.) Но так как час смертный ее не настал, то она сможет великими скорбями очиститься.
      Мы пошли к истоку ручья вверх и увидели, что он вытекает из-под огромных, мрачных, тяжелых дверей. Чувствовалось, что за этими вратами - мрак и ужас... "Что же это?" - подумала я. "Там мытарства за смертные грехи", - подумал мне в ответ ведущий. Слов между нами не было. Мысль отвечала на мысль непосредственно.
      От этих ужасных, закрытых наглухо врат мы повернули обратно и словно поднялись выше. (К сожалению, я не помню всей последовательности виденного, хотя все видения передаю совершенно точно.)
      Мы оказались словно в магазине готового платья. На вешалках кругом висело много одежды. Было нестерпимо душно и пыльно. И тут я поняла, что эти платья - мои мысленные пожелания хорошей одежды в течение всей жизни. Здесь же я видела свою душу словно распятую, повешенную на вешалке, как костюм. Душа моя точно претворилась в платье и пребывала, задыхаясь в скуке и томлении. Другой образ страдающей души был здесь в виде манекена, посаженного в клетку и тщательно модно одетого. И эта душа задыхалась от пустоты и скуки тех суетных тщеславных желаний, которыми тешилась в жизни мысленно.
      Мне стало понятно, что в случае моей смерти здесь бы мучилась, томясь, в пыли моя душа.
      Но отец Стефан провел меня дальше. Я увидела как бы прилавок с чистым бельем. Две мои родственницы (в то время еще живые) без конца перекладывали с места на место чистое белье. Ничего особенно ужасного как будто эта картина не представляла, но на меня повеяло опять невероятной скукой, томлением духа. Я поняла, что такой бы была загробная участь моих родственниц, если бы они к этому времени умерли; они не совершили смертных грехов, были девицы, но не заботились о спасении, жили без смысла, и эта бесцельность перешла бы вместе с их душами в вечность.
      Затем я увидела словно класс, наполненный солдатами, с укором глядевшими на меня. И тут я вспомнила о своей недоконченной работе: одно время мне пришлось заниматься с увечными воинами. Но потом я уехала, не отвечала на их письма и запросы, оставив их на произвол судьбы в трудное переходное время первых годов революции... Затем меня окружила толпа нищих. Они протягивали ко мне руки и говорили умом, без слов: "Дай, дай!" Я поняла, что этим бедным людям я могла бы помочь при жизни, но почему-то не сделала этого. Непередаваемое чувство глубокой виновности и полной невозможности оправдать себя наполнило мое сердце.
      Мы пошли дальше. (Еще я видела свой грех, о котором никогда не думала, - неблагодарность по отношению к прислуге, именно то, что труд ее принимала как нечто должное. Но образ виденного забылся, остался в памяти только смысл.)
      Должна сказать, что передавать виденные образы мне очень трудно: они не улавливаются словами, грубея, тускнея.
      Вот путь нам загородили весы. На одну чашу сыпались непрестанным потоком мои добрые дела, а на другую падали с шумом и разлетались вокруг с сухим треском пустые орешки: это был символ моего тщеславия, самоценения. По-видимому, эти чувства вполне обесценили все положительное, так как чаша с пустыми орешками перевесила. Добрых дел без примеси греха не оказалось. Ужас и тоска охватили меня. Но вдруг откуда-то упал на чашу пирог или кусок торта, и правая сторона перевесила. (Мне показалось, что кто-то мне дал "взаймы" свое доброе дело.)
      Вот остановились мы перед горою, горою пустых бутылок, и я с ужасом осознала, что это образ моей гордости, пустой, напыщенной, глупой. Ведущий подумал мне в ответ, что если бы я умерла, то на этом мытарстве мне пришлось бы как бы открывать каждую бутылку, что составило бы непосильный труд и бесплодный.
      Но тут отец Стефан взмахнул словно каким-то гигантским штопором, изображавшим собою благодать, и все бутылки разом открылись. Я, освобожденная, пошла дальше.
      Надо прибавить, что я шла в иноческой одежде, хотя в то время только готовилась к постригу.
      Старалась я ступать по следам духовника, и если же ступала мимо, то вылезали змеи и старались ужалить меня.
      Духовник вначале был в обычном монашеском одеянии, превратившемся потом в царственную пурпурную мантию.
      Вот подошли мы к бушующей реке. В ней стояли какие-то злые человекообразные существа, бросавшие друг в друга с неистовой злобой толстые бревна. Увидев меня, они завопили с какой-то ненасытной злобой, пожирая меня глазами и стремясь наброситься на меня. Это было мытарство гнева, проявленного, несдержанного. Оглянувшись, я заметила, что за мной ползет слюна, величиной с человеческое тело, но без форм, с лицом женщины. Никакими словами не могу я передать ненависть, сверкавшую в ее неотступно смотревших на меня глазах. Это была моя страсть раздражительности, словно тождественная бесу раздражительности. Надо сказать, что я ощущала там свои страсти, которые развила и раскормила в жизни, как нечто единое с бесами, их возбуждающими.
      Эта слюна все время хотела обвить и задушить меня, но духовник отклонял ее, мысленно говоря: "Еще она не умерла, может покаяться". Неотступно, с нечеловеческой злобой глядя на меня, она ползла за мной почти до конца мытарств.
      Затем мы подошли к запруде, или плотине, в виде как бы вала со сложной системой трубочек, через которые просачивалась вода. Это был образ моего гнева сдержанного, внутреннего, символ многоразличных мысленных злобных построений, имевших место только в воображении. Если бы я умерла, то мне бы пришлось словно через все эти трубочки протискиваться, процеживаться с невероятными муками. Опять чувство страшной безответной виновности охватило меня. "Еще не умерла", - подумал отец Стефан и увел меня дальше. Долго еще вслед мне неслись вопли и бешеный плеск из реки - гнева.
      После этого мы опять словно поднялись выше и попали в какое-то помещение. В углу, как бы отгороженном, стояли какие-то чудовища, безобразные, потерявшие образ человеческий, покрытые и насквозь пропитанные каким-то отвратительным срамом. Я поняла, что это мытарства за непристойность, похабные анекдоты, неприличные слова. Я с облегчением подумала, что в этом-то я не грешна, и вдруг услышала, как эти чудовища ужасными голосами заговорили: "Наша, наша!" И мне с поразительной отчетливостью вспомнилось, как я, будучи десятилетней гимназисткой, писала в классе с подругой какие-то глупости на бумажках. И опять та же безответность, связанная с глубочайшим сознанием виновности, охватила меня. Но ведущий с теми же мысленно произнесенными словами: "Еще не умерла" - отвел меня. Поблизости, словно при выходе из этого отгороженного закоулка, я увидела свою душу в виде фигурки, заключенной в стеклянную баночку. Это было мытарство за гадание. Я почувствовала тут, как унижает, умаляет бессмертную душу гадание, превращая ее словно в безжизненный лабораторный препарат.
      Далее в противоположном углу, как бы сквозь окна, ведущие в соседнее нижнее помещение, я увидела бесчисленное множество кондитерских изделий, расставленных рядами: это были съеденные мною сласти. Хотя бесов я здесь не видела, но от этих заботливо собранных в течение моей жизни проявлений чревоугодия веяло бесовским ехидством. Я должна была бы снова все это поглощать, уже без наслаждения, но как бы под пыткой.
      Потом мы прошли мимо бассейна, наполненного беспрестанно вращающейся раскаленной, словно расплавленной, золотистой жидкостью. Это было мытарство за мысленно-извращенное сладострастие. Лютой мукой веяло от этой расплавленной двигающейся жидкости.
      Затем я увидела душу моего знакомого (еще не умершего) в виде чудесного по цвету и нелепого по форме цветка. Он состоял из дивных розовых лепестков, сложенных в длинную трубочку: ни стебля, ни корня не было. Духовник подошел, обрезал лепестки и, глубоко всадив их в землю, сказал: "Теперь принесет плод".
      Неподалеку стояла душа моего двоюродного брата, вся насквозь заложенная военной амуницией, словно души-то, собственно, и не было. Брат этот очень любил военное дело ради него самого, не признавал никаких других занятий для себя.
      После этого мы перешли в другое, меньшее помещение, в котором стояли уроды: гиганты с крошечными головками, карлики с огромными головами. Тут же стояла я в виде огромной мертвой монахини, словно деревянной. Все это были символы людей, проводивших самочинно-подвижническую жизнь, без послушания и руководства: у одних преобладал телесный подвиг, у других была слишком развита рассудочность. В отношении себя я поняла, что будет время, когда я оставлю послушание духовнику и умру духовно. Так и случилось, когда в 1929 году я, нарушив советы отца Стефана, ушла в раскол, не желая признавать митрополита Сергия, будущего Патриарха. Отломившись от древа жизни, я действительно внутренне высохла, омертвела и только по заступничеству Пресвятой Пречистой Владычицы нашей Богородицы вернулась в лоно Церкви. Ноги мои словно пристыли к полу, но после горячей молитвы к Божией Матери снова получила возможность идти дальше за отцом Стефаном. Это было не мытарство, а как бы образ будущих моих уклонений от правильного пути ко спасению.
      Потом потянулся ряд огромных пустых храмов, по которым мы утомительно долго шли. Я еле передвигала ноги и мысленно спросила отца Стефана о том, когда же кончится этот путь. Он сейчас же подумал мне в ответ: "Ведь это твои мечты, зачем столько мечтала?" Храмы, через которые мы проходили, были очень высокие и красивые, но чуждые Богу, храмы без Бога.
      По временам стали встречаться аналои, перед которыми я, становясь на колени, исповедовалась, в то время как ведущий, ожидая, стоял рядом. Первый священник, которому я исповедовалась, был отец Петр (наш соборный протоиерей, у которого я действительно и исповедовалась первый раз после этого сновидения). Далее я не видела во время исповеди духовника, но исповедовалась часто у аналоев. Все это мне говорило о моей предстоящей жизни, о спасении через частое Таинство исповеди.
      Вдруг мы услышали как бы барабанный бой и, оглянувшись, увидели в стене справа икону святителя Феодосия Черниговского, который мне словно напоминал о себе. Святитель стоял в кивоте во весь рост, живой. Я вспомнила, что в последнее время перестала ему молиться.
      Затем, когда мы пошли дальше, навстречу нам вышел святитель Николай Мирликийский. Он был весь розовый и золотой, как лепесток розы, пронизанный золотистыми лучами солнца. Моя душа содрогнулась от соприкосновения со святыней, и я в ужасе бросилась ниц. Заныли мучительно все язвы душевные, словно обнаженные и освещенные изнутри этой потрясающей близостью со святостью. Лежа ниц, я между тем видела, как святитель Николай поцеловал духовника в щеку... Мы пошли дальше.
      Вскоре я почувствовала, что Матерь Божия может спуститься к нам. Но моя немощная грехолюбивая душа заметалась отчаянно от невозможности непосредственного общения со святыней.
      Мы пошли и почувствовали, что близко выход. Почти у самого выхода я увидела мытарство одного моего знакомого, а по выходе - одну монахиню, которую словно подбрасывали на доске вверх. Но здесь чужие грехи не привлекали совершенно моего внимания.
      Потом мы вошли в храм. Притвор был в тени, а главная часть храма - залита светом.
      Высоко в воздухе около иконостаса стояла стройная фигура девушки необычайной красоты и благородства, облеченная в пурпурную мантию. Овальным кольцом в воздухе окружали ее святые. Эта дивная девушка показалась мне необычайно знакомой, родной, но я тщетно силилась вспомнить, кто она: "Кто ты, милая, родная, бесконечно близкая?" И вдруг что-то внутри мне сказало, что это моя душа, данная мне Богом, душа в том девственном состоянии, в каком она была из купели крещения: образ Божий в ней не был еще искажен. Окружали ее святые заступники, не помню, кто именно, - один, помнится, был словно в древних святительских одеждах. Из окна храма лился чудный свет, озаряя все кротким сиянием. Я стояла и смотрела, замирая.
      Но тут из сумеречной тени притвора ко мне подошло ужасное существо на свиных ногах, развратная баба, безобразная, низкая, с огромным ртом, с черными зубами поперек живота. О, ужас! Это чудовище была моя душа в настоящем ее состоянии, душа, исказившая образ Божий, безобразная.
      В смертной безысходной тоске затрепетала я. Чудовище как бы хотело прильнуть ко мне со злорадством, но ведущий отстранил меня со словами: "Еще не умерла", - и я в ужасе устремилась за ним к выходу. В тени, вокруг колонны, сидели и другие подобные уроды чужие души, но не до чужих грехов мне было.
      Уходя, я оглянулась и опять с тоской увидела в воздухе, на высоте иконостаса, ту родную, близкую и давно забытую, утерянную...
      Мы вышли и пошли по дороге. И тут как бы стала изображаться моя предстоящая земная жизнь: я увидела себя среди старинных, занесенных снегом монастырских построек. Меня окружили монахини, словно говоря: "Да, да, хорошо, что пришла". Подвели меня к игумену, тоже приветствовавшему мое прибытие. Но я почему-то страшно не хотела оставаться там, сама себе удивляясь во сне, так как в этот период жизни (перед болезнью) уже стремилась к монашеству.
      Потом как-то мы вышли оттуда и очутились на пустынной дороге. Около нее сбоку сидел величественный старец с большой книгой в руках. Мы с духовником стали перед ним на колени, и старец, вырвав лист из книги, подал его отцу Стефану. Тот взял его и - исчез. Я поняла - умер. Исчез и старец. Я осталась одна. В недоумении, со страхом я пошла вперед, дальше по пустынной песчаной дороге. Она привела меня к озеру. Был закат. Откуда-то доносился тихий церковный звон.
      На берегу озера стеной стоял бор. Я остановилась в полном недоумении: дороги не было. И вдруг, скользя над землей, в воздухе передо мной явилась фигура духовника. В руках у него было кадило, и он строго смотрел на меня. Двигаясь в сторону леса лицом ко мне, он кадил и словно звал меня. Я последовала за ним, не спуская с него глаз, и вошла в чащу леса. Он скользнул сквозь стволы деревьев, как призрак, и все время кадил, неотступно глядя на меня. Мы остановились на полянке. Я опустилась на колени и стала молиться. Он, бесшумно скользя вокруг полянки и не спуская с меня строгих глаз, покадил ее всю и исчез - я проснулась.
      Несколько раз во время этого сна я приходила в себя, видела комнату, слышала дыхание спящей родственницы. Сознательно не желая продолжения сновидения, я читала молитву, но снова против воли словно уходила из себя.
      Когда я теперь окончательно проснулась, то ясно поняла, что умираю, и тут всю свою жизнь ощутила как бесцельную, не приготовившую меня к вечности.
      "Даром, даром прожита жизнь", - твердила я и с горячей молитвой приникла к Царице Небесной, дабы Она испросила мне время на покаяние. "Обещаю жить для Сына Твоего", - вылилось из глубины моего сердца. И в тот же момент словно благодатной росой обдало меня. Жара как не бывало. Я почувствовала легкость, возвращение к жизни.
      Сквозь ставни, в щели, я увидела звезды, зовущие меня к новой, обновленной жизни... Наутро врач констатировал мое выздоровление.
 

Как христианин должен
относиться к сновидениям   Русская Православная Церковь
Издательство Московской Патриархии
БЛАГО

На тех, которые ежедневно грешат и ежедневно каются

Покаяние есть возобновление крещения. Покаяние есть завет с Богом об исправлении жизни. Покаяние есть купля смирения. Покаяние есть помысел самоосуждения. Покаяние есть дочь надежды и отвержение отчаяния. Покаяние есть примирение с Господом чрез совершение благих дел, противных прежним грехам. Покаяние есть очищение совести. Покаяние есть добровольное терпение всего скорбного.

Не ужасайся, если и каждый день падаешь, и не отступай от пути Божия, но стой мужественно; и без сомнения Ангел, который хранит тебя, почтит твое терпение. Когда язва еще нова и горяча, тогда удобно исцеляется; но застарелые, оставленные в небрежении и запущенные раны неудобно исцеляются; ибо для врачевания своего требуют уже многого труда, резания и прижигания. Многие раны от закоснения делаются неисцелимыми; но «Богу же все возможно» (Матф.19:26)

Кто истинно подвизается о своем спасении, тот всякий день, в который не оплакивает грехов своих, почитает потерянным, хотя бы и совершил в оный какие-нибудь добрые дела.

Нет ничего равного милости Божией; нет ничего больше ее. Посему отчаявающийся сам себя губит. Признак прилежного покаяния заключается в том, что человек почитает себя достойным всех случающихся ему видимых и невидимых скорбей, и еще больших.

Хотя бы мы и великие подвиги проходили в жизни нашей, но если мы не приобрели болезнующего сердца, то все они притворны и суетны.

Мы не будем обвинены, о братия, не будем обвинены, при исходе души нашей, за то, что не творили чудес, что не богословствовали, что не достигли видения, но без сомнения дадим Богу ответ за то, что не плакали беспрестанно о грехах своих.

из Лествицы прп. Иоанна Лествичника

 

Призывай Бога, чтобы Он отверз очи сердца твоего, и тогда увидишь пользу молитвы и чтения, уясняемого опытом.

Всякое благо даруется нам от Господа, и кто так верует, тот не лишится его.

Несомненная вера есть крепкий столп, и Христос бывает всем для верующего.

Милостивое сердце очевидно будет помиловано, немилостивому же соответственное будет и последствие.

Не оставляй неизглаженным греха даже и самого малого, чтобы впоследствии он не повлек тебя к большему злу.

Господь сокровен в Своих заповедях, и обретается ищущими Его по мере исполнения оных.

Человек едва схраняет и то, что ему естественно; Христос же крестом дарует усыновление.

Всякий грех, оставленный без покаяния, есть грех к смерти, о котором если и святой помолится за другого, не будет услышан.

Преп. Марк Подвижник

Спасение не тяжело, но оно — дело тонкое

Старец Дионисий был одним из самых почитаемых афонских духовников. Его называли «патриархом Афона» и приезжали к нему со всего мира люди самых разных национальностей.

***

Мир изменился. Сегодня уже нет любви, потому что нет искренности.

***

Таких хороших наставников, как раньше, уже нет, но любой духовник наставит тебя на лучшее. Нужно смириться, потому что когда мы смиримся, благодать Святого Духа просветит духовника, чтобы он наставил тебя.

***

Во всем нужна рассудительность. Святые отцы хвалят рассудительность. Иными словами, рассудительность есть тайна тайн.

***

Спасение не тяжело, но оно — дело тонкое.

***

Если у тебя есть страсть эгоизма, ты никак не пройдешь воздушные мытарства.

***

Будем иметь надежду на Бога, но времена сейчас критические. Времена очень критические. Как говорят святые отцы, святые пророки, мы вступили в восьмой век. И они пишут так, что, когда мы вступим в восьмой век, много бед обрушится на человечество, много перемен произойдет в мире.

***

По писаниям святых отцов, человечество ждут две страшные опасности: ужасно большая война и царство антихриста. Сейчас один только Бог знает, что начнется раньше — эта ожидаемая война или царство антихриста. Нам не остается ничего, как только готовиться. Будем готовиться покаянием к чистой исповеди, ибо никто не может спастись иначе, как покаянием, то есть исповеданием грехов перед духовным отцом.

***

Сегодняшние люди изменились. Теперь, стоит только обронить слово, тебе этого не забудут и будут копать тебе яму, а раньше люди, даже если поругаются между собой, тут же становились лучшими друзьями и зло не копили в душе.

***

Тем, у кого изначально нет любви, тяжелее, а она, любовь, добывается смирением, которое противится возношению ума и злобе.

***

Бог дал человеку великий дар. Он свободен выбирать: если хочет, входит в рай, если не хочет, нет. Бог не загоняет туда насильно. Если взываешь к Богу, Он помогает тебе, если не взываешь, нет. Нужно непрестанно просить, в каждое мгновение, Его помощи, Его милости, чтобы смириться. Бог постоянно зовет нас: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные грехами», — но насильно не загоняет нас в рай.

***

Спрашивайте мнения духовника [совета] в каждой проблеме, с верой и смирением, и благодать Духа Святого просветит его ответить на любую проблему, как бы тяжела она ни была и как бы прост и несовершен он ни был как человек.

***

Не нужно допытываться и исследовать то, что превыше естества, ибо диавол ввергнет нас тогда в неверие.

***

Если ты не обращаешь внимания на прегрешение, оскорбление, которое нанес тебе другой, тогда благодать Духа Святого просвещает и его стать лучше.

***

Кротость — самое хорошее духовное лекарство для хорошей и здоровой жизни, как душевной, так и телесной.

***

В храме мы должны слушать Божественные слова так, словно готовы их проглотить, словно мы жаждем, — таким сделаем свое внутреннее расположение, и тогда у нас будет терпение и мы получим духовную пользу.

***

Имей духовное мужество и молись Богу со смиренномудрием, с сокрушением, ибо мы ничто пред Богом, что бы ни сделали. Не так, мол, «у меня есть право просить у Тебя это, ну почему со мной происходит то-то и то-то?»

***

Молитва очень важна. Если мы приступаем с рвением, полные решимости, принуждаем свое естество, тогда Благий Бог помогает нам Своей благодатью. Но нужно усилие, многое усилие с нашей стороны.

***

Не думай, будто те, у кого есть эгоизм, находятся в здравом уме. Нет! Страсть победила их, и они одолеваются ею так, что с ними не найдешь общего языка. Поэтому будем внимательны, чтобы не дать эгоизму возобладать над нами, чтобы мы не стали мнить о себе, будто мы нечто, мол, «я знаю лучше другого» и прочее в том же духе, ибо тогда благодать Духа Святого отступает от нас.

Иеромонах Дионисий (Игнат)
Перевела с румынского Зинаида Пейкова

http://www.pravoslavie.ru/put/55892.htm

Часто Бог, мудро промышляющий о нас, ведет нас по бедственным, едва проходимым, жизненным дорогам, но Он хорошо знает, какою дорогою ведет Он в небесные райские сады. Зачем же поднимать нам жалобные вопли против мудрейшего и весьма надежного Путеводителя в нашей жизни? Зачем говорить, если мы идем по пути, определенному нам Богом: «Куда Ты нас ведешь? кажется, мы давно уже совратились с правильного пути». – «Не печалься, мой друг! – таинственно говорит нам Бог: – верь только Мне. Я проведу тебя благополучно, ты ни мало не поскорбишь, когда окончишь путешествие». Так каждого из нас сопровождает Божие Провидение на жизненном пути со дня рождения и до дня исхода в жизнь вечную, если только останемся верными водительству Божию, указанному нашим Спасителем во святом Его Евангелии.

Святитель Иоанн, митрополит Тобольский († 1715)

Господь хочет, чтобы мы любили друг друга; в этом и свобода, и равенство. А в земных чинах равенства быть не может, но это не важно для души. Не всякий может быть царем или князем; не всякий может быть патриархом или игуменом, или начальником; но во всяком чине можно любить Бога и угодить Ему, и только это важно.

Великое благо – предаться на волю Божию. В душе тогда один Господь, и нет другой мысли, и она чистым умом молится Богу и чувствует любовь Божию, хотя и страдает телом.

Кто предался воле Божией, тот ни о чем не скорбит, хотя бы он был болен, и беден, и гоним.

Преподобный Силуан Афонский (1866-1938)

В келье о.Серафима Роуза — Фоторепортаж из Свято-Германовской пустыни

Фоторепортаж Михаила Моисеева из Платины

В самом начале 60-х годов молодой протестант Юджин принял православное крещение и стал духовным чадом святителя Иоанна Шанхайского. Вскоре он познакомился с потомком русских эмигрантов и выпускником Джорданвилльской семинарии Глебом Подмошенским. А в 1967-ом году молодыми людьми неподалеку от городка Платина приобретается участок земли и возводится скит.

В 1970-ом они постригаются в монахи: Юджин под именем Серафим в честь Прп. Серафима Саровского, а Глеб – под именем Германа, в честь Прп. ГЕрмана Аляскинского. Имя этого святого и носит монастырь.

После смерти одного из своих основателей Отца Серафима (Роуза) обитель переживала непростые времена. Но сегодня жизнь в Свято-Германовской пустыни опять идет своим чередом.

http://www.pravmir.ru/v-kele-o-serafima-rouza-fotoreportazh-iz-svyato-germanovskoj-pustyni/

 

Нашедшие «Тrue truth»

 

“Blessed is the Kingdom of the Father, and of the Son, and of the Holy Spirit, now and ever, and unto the ages. Amen”. Одиннадцать лет назад, когда я впервые попала на Литургию в Америке, эти слова резали слух. Куда легче было просто «отключиться» и молиться про себя, по-русски.

Я тосковала по большим храмам, по церковнославянским текстам, по привычным мелодиям… Тогда даже представить себе не могла, что со временем церковь святителя Иннокентия в городе Рог Ривэр, штата Орегон, станет моим вторым домом, а настоятель храма отец Серафим Кардоза – духовником и большим другом нашей семьи.

Отец Серафим Кардоза в Сретенском монастыре накануне Воссоединения. 16 мая 2007 года. Фото: А.Поспелов / Православие.Ru

Из евангелистов – в ортодоксы

Более двадцати лет прослужил отец Серафим Кардоза настоятелем огромного евангелистского прихода. Но всё это время ему не давали покоя вопросы, что же было в истории христианства до появления протестантских церквей? И как может существовать такое большое количество различных христианских течений?

В поисках истинной Церкви он и ещё около двухсот пасторов стали устраивать конференции, общаться, изучать историю христианства. А однажды один из его прихожан дал почитать основанный иеромонахом Серафимом (Роузом) журнал «Православное Слово». Тогда его издавали ещё вручную в монастыре городка Платина в Северной Калифорнии. «Я был потрясён и сразу же написал письмо о.Серафиму, – вспоминает батюшка. – Довольно скоро он появился на пороге моей протестантской церкви. И уже через пять минут нашей беседы я понял: Православие – именно то, что искал. Никогда не забуду, как перед уходом православный священник обнял меня и сказал: «Здесь, с тобой – Бог. Не сворачивай с этого пути».

Итак, в начале 80-х весь протестантский приход нашего батюшки, за исключением одной семьи, перешёл в Православие. Большинство выбрало Антиохийскую Поместную Церковь, кто-то присоединился к Греческой. Сам он определился не сразу. Иеромонах Серафим (Роуз), ставший его духовником, советовал не торопиться с выбором юрисдикции, хотя, конечно, всей душой болел за русское Православие. И вот после долгих молитв и размышлений наш будущий духовник выбрал Русскую Православную Церковь Заграницей: «Мне она казалась наиболее традиционной и подлинной. Русские прихожане недоброжелательно ко мне относились, даже в церковь не пускали, но я не сдавался, ведь сердце подсказывало, что это моё».

Амбар с куполами

В середине 1990-х православный священник Серафим Кардоза перебрался из Калифорнии в соседний Орегон и, объединившись с несколькими единомышленниками, основал приход в неблагополучном районе города Мэдфорд, на юге штата.

А в 1998 году появилась возможность арендовать землю в близлежащем городке Рог Ривэр. Тогда семь прихожан во главе с отцом Серафимом отремонтировали старый амбар, возвели над ним два купола, а на внешней восточной стене новой церкви сделали большую роспись, изображающую Христа. Рядом построили маленькую часовню.

Очень выгодным оказалось месторасположение, ведь «храмовый комплекс» было видно с одной из главных трасс Америки, проходящей от мексиканской границы до Аляски. По сей день тысячи людей, проезжая мимо, замечают его, многие останавливаются, оставляют прошения о молитвах и берут ознакомительные брошюры. И всё больше американцев узнаёт о Православии благодаря этой общине.

Своими силами

Сейчас богослужения ведутся в маленькой церквушке во имя святой Екатерины (около 30 кв. метров), которую батюшка с помощью прихожан построил возле своего дома. А на месте старого здания остались часовня и вывеска, возвещающая о том, что здесь будет красоваться новый храм. Но как скоро это случится – одному Богу известно.

Подготовка к строительству началась несколько лет назад, когда количество прихожан превысило полсотни (в 1995 году их было восемь). На собранные пожертвования удалось выкупить весь участок земли. Знакомый архитектор сделал чертежи нового храма. Но приход святителя Иннокентия оказался слишком мал, чтобы самостоятельно осилить весь проект. Ведь ни от правительства, ни от Синода материальной помощи не поступает. Всё, начиная от церковной утвари и кончая счетами, оплачивается из пожертвований. И такая ситуация практически во всех русских православных общинах в Америке. «Я думаю, если какой-то приход сталкивается с серьёзными трудностями, епархия может посодействовать, – говорит о.Серафим. – Но у нас, с Божьей помощью, пока получается сводить концы с концами, так что я никогда не просил о содействии».

В июне 2008 года архиепископ Сан-Францисский и Западно-Американский Кирилл освятил место будущей церкви и дал благословение на строительство. Были получены все разрешения и найдены крупные спонсоры, но из-за экономического кризиса они отказались вкладывать деньги в этот проект. Те несколько тысяч долларов, которые удалось собрать своими силами, прихожане решили отдать недавно посетившему их священнику из Иркутской области, который тоже пытается возвести храм. Сказано в Писании: «Давайте, и дастся вам…» (Лук 6, 38).

Так и живёт церковь – только на деньги прихожан и на часть семейного бюджета настоятеля. Причём в семье у них работает лишь матушка, а отец Серафим, как он сам себя называет, «круглосуточный священник»: и днём, и ночью приезжают и звонят люди, вызывают к себе по разным нуждам.

Прихожане очень помогают: устраивают уборку храма, постоянно что-то подкрашивают и прибивают, шьют или заказывают в монастыре одежды для священника и его помощников, покупают цветы и украшают церковь.

Приход как христианская семья

После праздничных богослужений и воскресных служб верующие вместе накрывают стол в доме настоятеля. Еду приносят все, а потом дружно обедают за чтением православных книг, обсуждением проповеди или просто житейскими разговорами. Православные праздники отмечают тоже по-русски – весело и раздольно.

При своей огромной любви к большим храмам я вдруг поняла, как это прекрасно – иметь маленькую церковь. Во-первых, можно в любой момент поговорить со священником о жизни, о вере, получить от него совет или ответ на давно интересующий вопрос. Высокий, статный, с седой бородой отец Серафим всегда удивлял меня своими теологическими знаниями, искромётным юмором и необычайно добрыми глазами, полными радости и тепла. С какой бы проблемой или вопросом я к нему ни обращалась, он находил слова утешения и наставления. Во всех его делах видна нескончаемая преданность Церкви и любовь к ближним.

Верующие в этом маленьком приходе тоже стали близкими и родными людьми. Вообще, меня поразила вера этих людей и то, как она воплощается в жизнь не только строгим соблюдением правил и канонов, но и простым христианским поведением, заботой и любовью к окружающим. На живом примере прихожан я вижу, как это сложно, но в то же время прекрасно жить для Бога. Именно здесь я больше узнала о Православии, начала соблюдать посты, выучила многие молитвы и стала по-настоящему вникать в богослужение.

Так как и священник, и большинство прихожан – американцы, служба ведётся на английском языке, хотя уже давно не требуется перевода для «Христос Воскресе», «Господи, помилуй» или молитвы «Отче наш».

В церкви много детей, что, конечно, делает богослужения особенными. Малышей приносят не только к Причастию (как в России часто бывает), но на всю службу. Мальчики постарше помогают в алтаре, а остальные следят за свечами, разливают запивку после Причастия, раздают просфоры. А чтобы совсем маленькие не капризничали во время длительных служб, их укладывают спать на полу или на скамейках.

Поездка в Россию

Отец Серафим всегда очень трепетно относился к своим русским прихожанам и мечтал побывать в нашей стране. В 2007 году мечта сбылась – он приехал в Москву в составе делегации РПЦЗ на мероприятия, посвящённые объединению двух церквей. О своей поездке батюшка говорит много и с удовольствием, а из наиболее дорогих сердцу выделяет следующие моменты:

– Я нашёл то, что искал: настоящий христианский дух, которого не достаёт многим людям, особенно в Америке. И смирение – в священнослужителях и в мирянах. Оно не наиграно, всё по-настоящему.

– Самым замечательным в поездке стало посещение могилы блаженной Матроны.

В день, когда для иностранных гостей запланировали экскурсию по Кремлю, о.Серафим позвонил мне и попросил отвезти его на могилу Матронушки. Полдня мы провели на Даниловском кладбище, где нас очень радушно встретил настоятель храма Сошествия Святого Духа о.Анатолий.

– Второй по значимости момент, – говорит мой духовник, – произошёл на главном богослужении в храме Христа Спасителя. Я поднял глаза и увидел справа от Царских Врат тогда ещё президента Путина. Он стоял там очень долго. И это меня потрясло.

– Поразило количество строящихся православных храмов, ведь здесь у нас в основном протестантские церкви. В России возрождается христианство. Возрождаются люди. Возрождается Церковь. Мне кажется, Россия в большей степени христианская страна, чем Америка. И это печально, ведь Соединённые Штаты были построены на христианских принципах...

Будущее Православия в Америке

Господь приводит к вере по-разному. Большинство прихожан церкви святителя Иннокентия пришли в Православие из других религий. У кого-то есть русские корни, но в большинстве своём люди «открывают» Православие при изучении истории Церкви, в поисках истинной правды («true truth»), как они сами говорят. Многие, побывав на православной службе, понимают – это и есть та Церковь, которую основал Христос, это и есть та жизнь, которую они так долго искали.

По словам отца Серафима, сейчас в США наступило время возможностей для Православия. «Я чувствую это в душе, – говорит он. – Протестанты разочарованы тем, что происходит в западной церкви. Мой друг, ведущий на христианской радиостанции, признаётся, что к ним приходят сотни писем об этом… Я сам читаю большое количество католической и протестантской литературы. Многие покидают те церкви. И в то же время есть большой интерес к Православию. Будущее замечательное, но оно станет таким, если мы сами будем истинно православными, не русскими, не сербскими, не греческими, – просто православными; не внешне, а в наших сердцах».

Остерегайтесь духа правильности!

Во время многочисленных бесед с нашим батюшкой я не могла не спросить о его опыте общения с иеромонахом Серафимом Роузом, чьи духовные книги очень популярны сейчас в России. Вот некоторые из его воспоминаний:

– Отец Серафим был очень спокойный, любил людей. Я ни разу не видел его в гневе. А когда он выступал или преподавал курс о мировых религиях, ему часто приходилось отвечать на сложные вопросы, задаваемые интеллектуалами. Но его веру нельзя было пошатнуть, он не спорил, а просто отвечал, прямо в точку. Он был настоящий!

– О.Серафим обладал высочайшим смирением. Все свои статьи для журнала он печатал сам на старой печатной машинке. В келье не было теплоизоляции, то есть зимой он замерзал, а летом сгорал от жары. Его вообще не интересовали земные богатства. Он ездил на старом грузовичке, никогда не пользовался дорогими вещами, роскошью. Зато у него был олень, который везде за ним ходил.

– О.Серафим очень любил богослужения и одиночество, и ни за что не хотел уезжать из монастыря, быть миссионером, но епископ Нектарий его рукоположил и дал послушание. Так что пришлось преподавать, просвещать…

– Как-то я заметил, что подушечки на его пальцах были какие-то странные, не то чтобы потёртые, а просто разбиты. Оказалось, что как только у него возникали искушения (наверное, физические), он держал пальцы над горящей свечой, пока эти соблазны не проходили.

– Незадолго до его смерти мы договорились, что я приеду в Платину и мы проведём вместе две недели. Но этому не суждено было случиться. До сих пор я несколько раз в год езжу в его монастырь, служу Литургию у его могилы.

– Один из советов, который мне особенно запомнился: «Остерегайся духа правильности». Некоторые люди считают, что они всё делают как положено: правильно крестятся, правильно стоят, правильно укладывают волосы… но без боли в сердце нельзя прикоснуться к Богу.

Славные американцы

Кевин Робертс, 25 лет

Я вырос в протестантской церкви, постоянно участвовал в различных миссионерских делах. Меня устраивал собственный религиозный опыт, а если возникали вопросы, всегда мог обратиться к отцу или брату. Очень скоро я понял ошибочность своей позиции, но менять её не торопился.

Мой друг – прихожанин церкви свт. Иннокентия – рассказывал мне о Православии, но, даже несмотря на прямую преемственность этой Церкви от апостолов, она казалась мне замкнутой, на мой взгляд, в ней отсутствовало понятие о христианской свободе.

Я стал изучать другие религии, строил собственную версию истинной Правды, которая – так думал – сможет объединить различные культуры и течения в единую Церковь. Православие представлялось мне всего лишь одной частью мировой Церкви.

А потом я попал на венчание друзей и был поражён, насколько всё оказалось не так, как прежде себе представлял. Вместо поверхностных и высокомерных людей я увидел любящих христиан, окружённых несказанной красотой. Эта встреча позволила мне увидеть кусочек того, что сам пытался создать, – Церковь, основанную Христом, Небо на земле!

Конечно, я не всё понимал, со многими вещами не соглашался, но чувствовал, что во всём, что делали эти люди, был смысл и какая-то цель, и, чтобы понять её, я опять пришёл в храм. Решил походить на службы пару месяцев перед тем, как возвратиться в свой приход. Но через два месяца я крестился у отца Серафима.

Больше всего в Православии меня привлёк образ жизни, то, что вера – не просто одна из составляющих её, а охватывает всё существование, проникает во все сферы жизнедеятельности. Православная жизнь не всегда легка, но она подходит абсолютно всем – старым и молодым, слабым и сильным, и потому нельзя, искренне обратившись к Православию за Правдой, уйти без результата.

Ангелина Уайт, 63 года

Мои предки по маминой линии – православные греки. Крестили меня в три года, но, так как церкви в нашем городке не было, на службу я попадала только пару раз в год. С первым мужем мы венчались, крестили старшего сына, но в храм практически не ходили.

В 2001 году с моим нынешним мужем Энтони (методистом) мы переехали в Рог Ривэр. Нас сразу стали приглашать в разные неправославные церкви, но я не могла заставить себя в них ходить. Энтони этого не понимал, но и не сопротивлялся.

Однажды я увидела в окно, что рядом кто-то строит дом. Расстроилась: теперь испортят нам весь вид. А потом узнала, что строительство ведёт православный священник из русской церкви. Мы познакомились, и о.Серафим сразу спросил, буду ли я ходить на службы, если он когда-нибудь построит храм на своём участке? Не помню, что ответила, но мы подружились, хотя в церковь, которая уже была в городе, ходить не стали. Пришли туда в первый раз на панихиду по жертвам 11 сентября 2001 года. После этого у меня появилось жгучее желание побывать на родине мамы во Флориде, посетить храм, в который меня возили ещё ребёнком. Во время того нашего путешествия случилось очень много важных вещей, которые не оставили никаких сомнений в том, что мы должны быть в Церкви.

В январе 2004 года Энтони покрестился. А через пару лет о.Серафим всё же построил свой храм, от которого сразу, ещё до закладки фундамента, проложил тропинку к нашему дому.

Теперь Церковь – основа нашего существования. Я, наверное, всегда буду грустить о времени, проведённом вне Православия, хотя понимаю, что на всё воля Божья. Наш приход очень маленький – около 20 семей, но особенный. Нельзя, побывав на службе в церкви свт. Иннокентия, остаться равнодушным и не почувствовать изобилие любви и тепла.

Кристалл (Мария) Хупер, 23 года

Я выросла в протестантской семье и не была несчастна, но чем старше становилась, тем сильнее осознавала – чего-то мне не хватает. Несколько лет я искала это «что-то». Не знала, что именно, но понимала: в моём приходе этого нет, и потому просто перестала туда ходить. Мне надоело смотреть, как многие люди живут одной жизнью в церкви и совсем другой – вне её.

Через полтора года я познакомилась с Кевином. Он казался другим, особенным, в нём было то, что я искала – желание быть с Богом, Которого до конца ещё не понимала. Мне этого тоже хотелось, и я попросила Кевина поговорить со мной о Православии, объяснить, что делает его таким особенным? В своих рассказах Кевин был настолько настоящий и говорил о вере с таким энтузиазмом, что я уже не могла отвернуться. Хотела изучать Православие дальше и стала ходить в церковь, где чувствовала себя как дома, правильно, как и должно быть. Через несколько месяцев я покрестилась, и уже ни за что не вернусь назад.

Лори (Екатерина) Лоулес, 35 лет

В 2002 году подруга пригласила меня в церковь свт. Иннокентия. Никогда раньше я не испытывала такого! Хотя в тот день присутствовало человек десять, служба была очень красива и спокойна. Мне понадобилось только две недели, чтобы осознать, как всего этого недоставало в моей прежней протестантской церкви! В октябре того же года я приняла Православие и покрестилась.

Я всегда была положительным и дружелюбным человеком, но именно эта церковь открыла мне смысл моего существования. Прихожане здесь жили так, как я хотела сама, – для Бога. Ведь Православие – это способ жизни, а не только воскресные службы.

Сейчас часто спрашиваю себя: как обходилась без этого раньше? Трудно передать на словах, как эта церковь изменила мою жизнь. То, что чувствую в сердце, неописуемо!

Памяти иеромонаха Серафима (Роуза + 2 сентября 1982 г.)

• 
  Иеромонах Серафим (Роуз)
• 
  Евгений Роуз с игрушечным зайцем на Пасху
• 
  Последний, самый любимый ребенок. Евгений Роуз с отцом и матерью
• 
  Маленький ковбой Евгений Роуз
• 
  Евгений Роуз с любимым псом Дитто
• 
  Евгений Роуз — выпускник Помоны. 1956 г
• 
  Евгений Роуз с котом по кличке Александр. Сан-Франциско. Начало 1960-х гг.
• 
  Евгений Роуз с крестным отцом и матерью, Димитрием и Светланой. Сан-Франциско
• 
  Евгений Роуз в 1963 г.
• 
  Евгений Роуз на крещении Саши (своего крестного сына), совершаемого о. Амвросием (Погодиным). Сан-Франциско
• 
  Прощание с архиепископом Иоанном. Слева от гроба в белом стихаре — Евгений Роуз, справа от него — отец Спиридон. Перед гробом, в клобуке и мантии, — епископ Нектарий
• 
  Церемония канонизации прп. Германа Аляскинского. Евгений Роуз во главе крестного хода у дверей собора в Сан-Франциско
• 
  Евгений Роуз у монастырского грузовика. Позади виднеется печатная мастерская. 1969 г.
• 
  После пострига. Монахи Серафим (Роуз) и Герман (Подмошенский) перед скитской церковью. 1427 окт. 1970 г.
• 
  Великий пост 1971 г. О. Серафим за работой в монастырской трапезной, тогда еще недостроенной
• 
  Епископ Нектарий совершает рукоположение о. Серафима в сан священника. Церковь монастыря Прп. Германа. Неделя жен-мироносиц. 1124 апр. 1977 г.
• 
  Иеромонах Серафим готовится служить Божественную литургию в скиту Линдисфарн. Монастырь Прп. Германа. Светлая седмица. 1978 г.
• 
  О. Серафим (Роуз) в скиту Линдисфарн. Светлая седмица. 1978 г.
• 
  О. Серафим (Роуз) в монастыре Прп. Германа. 1979 г.
• 
  О. Серафим (Роуз) в монастыре Прп. Германа Аляскинского
• 
  Архиепископ Сан-Францисский Антоний (1908–2000) с о. Германом, о. Серафимом и маленьким паломником. Скит Прп. Германа Аляскинского. 1979 г.
• 
  О. Серафим (Роуз) во время всенощного бдения накануне дня памяти прп. Германа Аляскинского. 1980 г. Фото о. Лаврентия Уильямса
• 
  О. Серафим (Роуз) и Эндрю Бонд, новообращенный из Англии Монастрь Прп. Германа. 1979 г.
• 
  О. Серафим (Роуз) читает лекцию в монастыре Прп. Германа Аляскинского. 1980 г.
• 
  О. Серафим (Роуз) во время курса Ново-Валаамской богословской академии. 1980 г.
• 
  О. Серафим (Роуз) крестит новообращенных в Православие американцев в горной речке в Гаррисоновой лощине. Летнее паломничество 1980 г.
• 
  О. Серафим (Роуз) в Ильинском скиту. Ноубл Ридж, Платина, монастырь Прп. Германа Аляскинского. На заднем плане — вершина горы Прп. Германа
• 
  «Оптина» келья о. Серафима (Роуза). Февр. 1981 г.
• 
  В «Оптиной» келье. 1981 г. На стенах портреты Оптинских старцев
• 
  Архиепископ Антоний награждает о. Серафима (Роуза) золотым крестом. Церковь монастыря Прп. Германа, 18 янв. 1981 г.
• 
  Лекция о. Серафима (Роуза) во время зимнего паломничества в Рединге. 1981 г.
• 
  Печатная мастерская с пристройкой — переплетным цехом
• 
  О. Серафим (Роуз) служит Божественную литургию в понедельник Светлой седмицы (14 / 27 апреля) 1981 г. в наружной часовне, на том месте, где он похоронен
• 
  Как всегда, размашисто и широко шагает, не глядя по сторонам, о. Серафим (Роуз), обутый в тяжелые рабочие ботинки. Снимок 1982 г., незадолго до его кончины.
• 
  Иеромонах Серафим (Роуз)
• 
  О. Серафим (Роуз) и о. Алексий Янг в монастыре Прп. Германа. Нач. 1982 г.
• 
  О. Серафим (Роуз) с братией и паломниками у монастырской церкви Вербное воскресенье. 1982 г.
• 
  Братия монастыря прп. Германа и сестры скита блж. Ксении незадолго до кончины о. Серафима (Роуз). 1982 г.
• 
  Похороны. Впереди о. Герман и о. Роман Лукьянов
• 
  Братия и сестры у гроба о. Серафима (Роуза) в монастырской церкви
• 
  О. Герман прощается с усопшим. Через несколько мгновений гроб будет опущен в могилу
• 
  О. Серафим (Роуз) в блаженном успении
• 
  Божественная литургия у могилы о. Серафима (Роуза) в двадцатую годовщину его кончины, 2 сентября 2002 г.
• 
  Иконографический портрет о. Серафима (Роуза) работы отца Иринея

 

http://www.pravoslavie.ru/foto/set652.htm