***
Мученики не просили Христа избавить их от терзаний и мучений, и подвижники не искали освобождения от трудов и потом подвижничества, но те и другие умоляли лишь даровать им терпение, и с этим терпением подвизались подвигом мученичества и подвижничества, чтобы в будущей жизни восприять награду за труд свой.

   Душа, с Богом примирившаяся и сдружившаяся, бывает кроткою, смиренною и сокрушенною. Это и служит признаком примирения и сдружения с Богом. Ибо Бог обыкновенно эти первые дает дарования верующим, то есть кротость и смирение. Душу же кроткую и смиренную уже не борют демоны, как прежде, ни сластолюбием, ни сребролюбием, ни славолюбием; и таким образом чрез эти два дарования Христовы душа обретает покой и не бывает смущаема никакими чуждыми и неуместными помыслами.

   Те, кто подвержен страстям ненависти, печали, смущения, малодушия, злонравия, злобы, неверия, гнева и падки на всякое самоугождение, пусть они будут постники, безмолвники, долгопевцы псалмов, толкователи Божественных Писаний, излагатели правых догматов, учители и проповедниеки церковные, пусть именуются высокопреподобными, многоучеными и всесильными, – не имеют части со Христом.

   Кто имеет любовь, пусть он не может поднимать великих подвигов и трудов, а стяжал только одну эту любовь, тот, по закону Учителя нашего Христа, востек на самый верх совершенства святых. Великая и совершенная, Богом данная заповедь любви изречена не о естественной любви, а о любви самопроизвольной.

ИЗ ПИСЕМ ИЕРОСХИМОНАХА
ГЛИНСКОЙ ПУСТЫНИ
МАКАРИЯ
 

ПОМЫСЛЫ НА МОЛИТВЕ

Не удивляйся тому, что во время службы находят тебе помыслы различные: когда ты принимаешься за оружие против врагов, т.е. молитву, то и они на тебя вооружаются сильнее прилогами помыслов. Прибегай ко Господу на них молитвою и не смущайся: они исчезнут, а когда будешь смущаться, видя, что оные не оставляют тебя, то сим больше их на себя вооружаешь, а когда со смирением стоя вопиешь на них к Богу, то и успокоишься... (преп. Макарий Оптинский).

Ты пишешь, что несколько дней непрестанно борют тебя разные помыслы, которые и объяснить затрудняешься ты. В особенности они смущают тебя во время пения, чтения и церковного служения. Этому удивляться нечего и не надобно смущаться: помыслы лезут в ум твой против твоего желания, а ты, по немощи твоей, согласуешься с ними и смущаешься. Молитва есть оружие против диавола; ты на него вооружишься, и он противостает тебе помыслами, но ты, вместо того чтобы смущаться, кайся пред Богом и смиряйся, сколько бы раз ни случилось тебе увлечься мыслями. Когда будешь иметь залог смирения, то враг не может противостать оному. Итак, не смущайся, а кайся! Бог приемлет молитву смиренных (преп. Макарий Оптинский).

Когда становимся на молитве, тогда враги ополчаются против нас, влагая разные помыслы и представляя неподобные мечты, стараясь отторгнуть от молитвы или ввергнуть в уныние. Но мы должны иметь благое произволение о приношении молитвы и стараться о собирании бродящих мыслей наших в словеса молитвы, но при нашествии оных не смущаться, а, познавая свою немощь, каяться пред Господом. Смущение за нашествие помыслов показывает малодушие наше, происходящее от гордости, мы хотим видеть себя чистыми пред Богом, по примеру фарисея, а не грешными, как мытарь. Оттого-то нам и не дается чистота молитвы, что мы возмним о себе нечто высоко, а еже есть в человецех высоко, мерзость есть пред Богом (Лк. 16, 15). Так лучше при недостатках наших смиряться и каяться, нежели смущаться, а при исправлении не высокомудрствовать (преп. Макарий Оптинский).

МОНАШЕСКАЯ ЛИРА

Брату находящемуся в скорбях
Если крест твой тяжел, если в жизни земной
Нет отрады тебе безутешному,
Облегчай, друг, себя ты молитвой одной;
"Боже, милостив буди мне грешному"!

Коль постигла беда, если путь твой земной
Уподобился аду кромешному.
Обращайся к Творцу ты с молитвой святой;
"Боже, милостив буди мне грешному"!

Может всяк обрести в этой чудной мольбе
Исцеленье недугу сердечному
Только с верой молись, покоряясь судьбе:
"Боже, милостив буди мне грешному"!

Если горький извет промелькнет над тобой
Прибегай тогда к средству успешному,
Повторяй каждый миг со смиренной душой
"Боже, милостив буди мне грешному"!

Послушник Владимир

РУССКИЙ ИНОК № 47
ДЕКАБРЬ 1911 г

Из поучений старца схиигумена Саввы Псково-Печерского

Сила молитвы.

Молитва — пища для души. Как для тела требуется сон и пища для подкрепления нашей телесной немощи, точно так же и для души требуется пища — молитва.

Мы дали обет Богу, что будем молиться. Ни в коем случае нельзя начинать день без молитвы и нельзя ложиться в постель без молитвы. А то некоторые утром встанут, только умоются и скорее бегут на работу, все равно как на пожар! И весь день у них, оказывается, проходит в суете и все получается шиворот-навыворот. Прости, Господи! И с работы приходят усталые, разбитые, в большом смятении, и опять — бух в постель... и опять легли без молитвы.

Вот так делать — не дай Бог! Хоть кратенько, но надо помолиться. Если проспал, то хоть на ходу, в дороге, но надо прочитать молитвы.

Враг убегает, когда мы читаем «Верую», а Ангел-Хранитель приближается, помогает нам и день проходит благополучно, хорошо.

Это не значит, что мы не должны читать Псалтирь, Евангелие, полные утренние и вечерние молитвы.

Краткое правило Серафима Саровского читается в тех случаях, когда у нас нет времени — по работе, по немощи, по семейным обстоятельствам, если нет возможности помолиться.

У одного верующего человека был неверующий сын. Отец переживал сильно, но никак не мог привить юноше религиозность. Чувствуя приближение смерти, он позвал сына:

– Исполни одну мою просьбу.

– Какую, папа?

– Когда я умру, ты сорок дней приходи в эту комнату минут на пятнадцать.

– А что мне при этом делать?

– Ничего не нужно делать. Просто сиди. Но каждый день не менее пятнадцати минут.

Сын похоронил отца и в точности исполнил просьбу: являлся каждый день в комнату и просто сидел. Так минуло сорок дней, после которых юноша сам пришел в церковь и стал глубоко верующим.

Лишь много лет спустя он осознал, сколь мудрым было отцово завещание. Отец понял, что у молодых слишком быстрый ритм жизни, сплошная суета и некогда над вечным подумать: о смысле жизни, о своей душе, о бессмертии, о Боге. Но стоит лишь остановиться, побыть в тишине – и Господь постучится в сердце.

Из жизни старцев ( мудрость праведных) или Душеполезное чтение

Кто приходит к Богу и действительно желает быть последователем Христовым, тот должен приходить с тою целию, чтобы перемениться, показать себя лучшим и новым человеком, неудержавшим в себе ничего из свойственного ветхому человеку. Ибо сказано: "Кто во Христе, тот новая тварь" (2 Кор. 5,17). (св. Макарий Великий)

Тайна Царствия Божия или Забытый Путь опытного Богопознания

ТАЙНЫ ЦАРСТВИЯ БОЖИЯ — ТОЛЬКО ВЕРОЮ ПРОЗРЕВШИМ

"Вам дано знать Тайны Царствия Божия, а тем внешним все бывает в притчах". (Мк. Ч, 11)

Евангелие — внутренняя, Божественная Тайна и воспринимается эта Тайна внутренним, живым чувством сердца. Это живое, внутреннее чувство сердца и есть благодатная опытная вера. Без этого благодатного опытного восприятия Евангелие — в лучшем случае — Божественная "притча", новая христианская мораль, и то лишь до Гефсимании. Такое восприятие внешнего Евангелия бывает не прочно: до первого испытания кричат Ему: "Осанна", а когда бывает потрясение внешней веры, внешнего поклонения, тогда кричат: "распни, распни Его!" или уходят в темную ночь.

Только внутреннее, сердечное восприятие раскрывает Тайны Евангелия и привлекает сердце к нему неотторжимо.

"В меру жития бывает восприятие истины" — сказал великий наставник умного монашества — св. Исаак Сирский.

В меру внутреннего очищения раскрывается Евангелие. Сердце очищается внутренним подвигом покаяния. Очищенным сердцем воспринимается Евангелие. Потому Господь и сказал Свое первое слово грешному и неверному миру:

"Покайтесь и веруйте в Евангелие".

Первая заповедь Нового Завета — Покаяние. Без покаяния Евангелие, благодатная жизнь — недостижимы. Только покаянием грешная душа входит в новую, благодатную жизнь. Покаянием душа обретает благодатную веру: в труде очищения сердца оживают внутренние чувства, которыми душа и воспринимает внутреннюю духовную жизнь, воспринимает Евангелие. А это и есть благодатная вера.

Грех каменит сердце, мертвит, умерщвляет его нежные органы чувств, воспринимающих духовную, благодатную жизнь; потому "внешним", пребывающим в грехе, Тайны Царствия Божия не даны, они для них недоступны. Для "внешних" христианство дано во внешних притчах: в вещественном, в видимом.

Но они видя — не видят его. Слыша — не слышат и Сердцем не разумеют.

Только на пути внутреннем, на пути очищенного сердца, раскрываются его тайны. Путь внутренний есть путь благодатного покаяния. Благодатное покаяние есть внутреннее изменение всего жития и телесного, и мысленного. "Начальный момент покаяния — есть рождение свыше" в новую, благодатную жизнь. Без этого рождения не бывает и новой жизни. Момент рождения и покаяния вводит в новую благодатную жизнь — в жизнь покаяния, очищается сердце и оживает для восприятия Евангелия, для восприятия Новой, благодатной жизни. Евангелие есть благодатная, божественная жизнь, жизнь Божьего чуда. Сердце, очищенное покаянием, воспринимает эту новую жизнь, воспринимает как чудо, живым чувством, реальным ощущением воспринимает "уповаемых вещей извещение", воспринимает благодатную жизнь веры. Ожившее сердце живет новым воздухом духовной жизни — воздухом Покаяния.

Обманывает себя тот, кто живет плотолюбными вожделениями, пребывает в сласти плотолюбия и думает, что пребывает в духовной жизни христианина. Это путь — самообмана, путь "льстящий в похотях плоти". На нем не обитает Дух Божий. Это не путь Евангелия. На нем нет очищения от мертвящего греха, а потому и нет восприятия жизни духовной. Только на пути отрешения от плотолюбного жития, на пути покаяния, душа обретает благодатную веру в живых чувствах сердца. В другом месте благодатная вера не обретается. Живой верой сердца, т. е. живым чувством, душа человеческая обретает духовную жизнь, духовное бытие и в нем утверждает свою временную значимость. В кратком моменте времени, в точке земного бытия, определяет направленность своей воли для необъятной деятельности в вечности. В подвиге покаяния и живой опытной веры душа человеческая утверждает свое бытие в Божественном, входит в круг этого бытия и "содействующей благодатью восприемлет обожение и соделывается Света причастницей и общницей Божества независтно"(Канон Причастный, Молитва, 7).

"Ибо верующему все возможно", — сказал Господь. И кто обрел сей путь и подвигом умной воли преодолел внешнее, плотолюбное житие, как соблазн, оградился верою от сего обольстительного "древа познания добра и зла" и свободно устремился внутреннейшей мыслью и чувством к внутреннему, сокровенному, умному деланию покаяния — и в труде внимая к своему житию непрестанно просит, трезвенно ищет едва приметный путь Божий и смиренно стучится болезнующим сердцем в Дверь Милосердия — тому ответят, он обретет и ему отверзутся двери сокровенных тайн Царствия Божия.

И сия сокровенная, духовная, внутренняя жизнь Божия обретается душами не внешними. И обретается деланием сокровенным, внутренним. А самое "делание" обретают немногие: лишь те, кто вступил на путь отрешения от владений

"невещественных, мысленных" —

от мечтаний и вожделений

и взыскал внимание к своим помыслам.

"Сии отрешенные принадлежат к чину христиан более внутреннему" — по слову Св. Макария Великого (Слово 1 гл 9), принадлежат к иному роду христианскому. О них сказала Родоначальница этого рода — Пресвятая Дева, указуя на преп. Серафима: "Сей — рода нашего".

Они и есть носители этого рода — иного. Носители живой Веры Божьей — многодейственной, чудотворящей. Они — живые носители Живого Бога.

Они и есть верою прозревшие и опытно познавшие сокровенные Тайны Царствия Божия.

Протоиерей Иоанн Журавский

О ВНУТРЕННЕМ ХРИСТИАНСТВЕ

Боголюбие

Что это за сокровище — любовь к Богу — и как нелегко оно даруется христианину, свидетельствует нижеприведенное письмо схиархимандрита Гавриила Спасо-Елеазаровской пустыни (скончался 24 сентября 1915 г.), взятое из его жизнеописания, составленного архимандритом Симеоном.

Это письмо было написано старцем Гавриилом незадолго до своей смерти одному из своих духовных детей. В этом письме говорится о 30-летнем стремлении его души к боголюбию.

«Господи, благослови и спаси нас!

Боголюбивейший батюшка, начну с Боголюбия. Быть может, по науке, по способности ума вашего вы знаете о Боголюбии несравненно более, нежели я, убогий. Слава Богу! Но если бы вы были уязвлены сердцем этим Боголюбием, а оно во вне и внутри освящало, сжигало и переплавляло все, то, конечно, ни воспоминаний сладострастных, ни других каких-либо теней не было бы в вашем сердце и ничем оно не могло бы услаждаться, кроме Боголюбия.Прости, мой любимче, и не подумай, что я хочу упрекнуть тебя в чем-либо. Нет, совсем нет. Мне желалось бы выяснить тебе как ближайшему другу и брату о Христе чувство Боголюбия — то чувство, которое и сам так долго и так сильно желал получить и не получил.

Эти желания были муками моего духовного рождения, и эти муки были весьма длинны, около тридцати лет с небольшим.

Думаю, что борьба с грехом за радость единения с Господом и Творцом была во мне двух родов. Одна — моя природная, другая — Божия, но все это было таинственно и сокрыто по высшему усмотрению, что я мог кое-как уразуметь уже впоследствии. Я изнемогал в борьбе с собою, с порывами страстей моей плоти, но при этом во мне пребывало желание, высшее и лучшее, нежели все греховные порывы. Оно окрыляло мой дух, я чувствовал, что только оно меня удовлетворит и более ничего на свете — эта вечная творческая сила, сила неумирающая, дарованная Творцом, — любовь к Богу.

Я жаждал любить Бога всем сердцем. Но как любить? Если любить Бога — нужно быть достойным Бога, а я видел себя не только грешником, но и коснеющим в грехах своих.

Желание любить Бога крепло, возрастало до горения, а как любить, чтобы сердце удовлетворилось в своем желании, я не знал. Что делать для этого, я не мог придумать.

Все способы испытал, на которые указывают, т. е. делать все доброе, быть милосердным к ближним. Я эту добродетель исчерпал до дна. Не раз оставался чуть прикрытым, раздавая все нуждающимся, терпел голод и холод, скрывал это от других, обиды терпел, не мстил за обиды, старался любить врагов и любил их, как это повелено Господом. Но самой любви-то к Богу я в себе не ощущал, да и страсти мои явно говорили, что я чужд этой Божественной любви.

А мысль не оставляла меня, и сердце горело еще большим желанием любить Бога, но на деле я этого не достигал. Я чувствовал, что сила жизни — в любви к Богу, сила творческая, благодатная; я думал, что если буду иметь в себе эту любовь, то оковы моих страстей спадут сами собой, следы их растают и перегорят от огня Божественной любви. Я был убежден в этом тогда и теперь удостоверяю, что иначе и быть не может.

Это та самая истина, о которой сказано Самим Спасителем нашим Богом: "Истина освободит вас, и вы поистине будете свободны".

И вот не стало терпения долго ждать. Я взываю ежеминутно, да когда же Господь удостоит меня этой любви к Нему. Ведь Он сказал: "Без Мене не можете творити ничесоже".

Господи, прииди и вселися в ны: научи меня творить волю Твою, научи и любить Тебя, как подобает любить. Ведь Тебе, Всесильному, нетрудно это сотворить со мной. Господи, хоть удостой меня: ненадолго всели эту любовь в меня и поживи во мне, я пойму, узнав Тебя; тогда удались от меня, я буду уже по ведению стремиться к Тебе, буду страдать сознательно, зная, за что страдаю, для чего живу.

И вот Господу моему было угодно, чтобы я заболел, и я заболел, а любви этой еще не испытал в себе, заболел и сильно плакал во время болезни о том, что остался побежденным в грехах моих — грехом, а любви-то еще не имею.

Спешу каяться не раз и не два: очень много каюсь и получаю радость, ибо вижу, что грех начинает терять надо мною силу, так как греховного услаждения не стало в душе, помысл греховный не возникал в сердце, а покаяние соединилось с благодарностью к Богу. Чем более я страдал, тем легче я себя чувствовал. Я ощущал сильную потребность причащаться, и меня причащали. По причащении Святых Таин мой дух окрылялся неизреченной надеждой на Бога, а сердце переполнялось благодарностью ко Господу Иисусу Христу. Здесь-то мне убогому и открылась в необъятной полноте любовь Божия к миру в искуплении человеческого рода. Эта любовь заговорила как бы во мне, внутри всего моего существа с такой силой ко Господу, что я не чувствовал и своих страданий. Я не могу оторваться ни мыслями, ни чувствами сердца от любви ко Господу.

Воспоминания о всей Его земной жизни, о всех явлениях и действиях на земле производили во мне радостный трепет, обновление внутреннее моей души и сердца.

Сердце было полно надеждой на спасение. Ничто не могло дать повода к отчаянию в милосердии Божием. Господь был близ, душа жила Им и чувствовала только Его безграничную любовь. Каждый шаг земной жизни Спасителя ясно отпечатлевался в сознании как совершенный для спасения, для освящения человека.

Им было посвящено для меня все: и окружающий воздух, которым я дышал, и вода, которую я пил, и самый одр, на котором лежал, и гроб, в который готовился сойти.

Все это было залогом моего спасения, воскресения из омертвения плоти и прославления с Господом, и я чувствовал, что это творится не по моей заслуге, а единственно по бесконечному милосердию Божию.

Я сознавал себя глубоко грешным, но в то же время горячая надежда на спасающую любовь и милосердие Господне неизменно окрыляла мой дух. Слезы умиления лились из очей, а что переживало при этом сердце, я не могу и описать. Я не чувствовал потребности в пище, тяготился, когда меня посещали другие. Я блаженствовал, уязвленный любовию ко Господу, желал остаться хотя бы навечно один и страдать — но только с Господом и в любви к Нему. Вот что такое Боголюбие, и вот что оно делает с душой человека.

Ради того я и назвал вас боголюбивейшим, ибо Боголюбие необходимо для всех и каждого в отдельности. Оно есть богатство неокрадомое и есть всемогущая сила творческая, сила вечной жизни. Если кто водрузил эту силу в сердце — тот и душу свою оживит ею. Боголюбивый не пожелает любления мира сего, ибо любить мир будет уже разрывом любви Божией и враждой Богу.

Боголюбие есть жизненная сила сердца человека, созданного по образу Божию. Через него человек вновь водворяется в рай, к нему приходят Царствие Божие и сила. Нужно любить Бога и жить Им, вдыхать и выдыхать духом любви Божией».

Н.Е.Пестов
ЛЮБОВЬ ХРИСТОВА У СВЯТЫХ

НИЩЕТА ДУХА

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.
Мф. 5, 3

Чувство своего ничтожества носи в сердце своем.
Еп. Феофан Затворник


К одному старцу однажды пришел его ученик и с большой радостью сообщил ему: «Отче, я достиг того, что когда я молюсь, то мысленными очами вижу всегда перед собой Господа».

«Не велико твое достижение и напрасно ты так радуешься, — отвечал ему старец, — вот если бы ты стал видеть свои грехи, то это было бы для тебя великим приобретением».

То же утверждали и многие из великих святых.

Так, св. Антоний Великий говорил: «Не великое дело — творить чудеса, не великое дело — видеть ангелов; великое дело — видеть собственные грехи свои».

Один египетский инок сказал преподобному Сисою Великому: «Вижу, что во мне пребывает непрестанная память Божия». Преподобный отвечал: «Это не велико, что мысль твоя при Боге, — велико увидеть себя ниже всей твари».

О том же говорит и прп. Варсонофий Великий: «Блажен ты, брат, если действительно ощущаешь, что имеешь грехи, ибо кто ощущает их, тот гнушается ими и всячески удаляется от них».

А прп. Исаак Сириянин пишет: «Восчувствовавший свой грех выше того, кто молитвою своею воскрешает мертвых ».

Так же пишет и о. Иоанн Сергиев: «Видеть свои грехи и их множество и во всей их гнусности — действительно есть дар Божий, подаваемый вследствие усердной молитвы».

К сожалению, нужно сказать, что этот дар Божий, даже среди христиан, с внешней стороны благочестивых, встречается далеко не часто.

Как пишет о том о. Александр Ельчанинов: «Люди многое способны понять в жизни, многое тонко подмечают в чужой душе — но какое редкое, почти несуществующее явление, чтобы человек умел видеть самого себя. Тут самые зоркие глаза становятся слепы и пристрастны.

Мы бесконечно снисходительны ко всякому злу и безмерно преувеличиваем всякий проблеск добра в себе. Я не говорю уже о том, чтобы быть к себе строже, чем к другим (что, собственно, и требуется), но если бы мы приложили к себе хотя бы те же мерки, как к другим, — и то как на многое это открыло бы нам глаза.

Но мы безнадежно не хотим этого, да и не умеем уже видеть себя, и так и живем в слепой успокоенности.

Слепота к своим грехам, невидение их — естественное состояние природы падшего человека.

Мы бессознательно утаиваем от себя наши грехи, забываем их, потому что так легче жить.

А наша духовная жизнь даже и не начиналась и не может начаться, пока мы не сойдем с этой ложной позиции».

Итак, лишь с возникновения у нас способности видеть свои грехи начинается просветление наших внутренних очей, начинается зарождение нищеты духа — основы нашего покаяния и спасения.

Как пишет П. В. Никольский: «Самые незначительные проступки и даже малейшие движения душевные, на которые и внимания не обращает мирской человек, в сознании строгого к себе христианина возрастают до степени преступлений, тогда как все его достоинства бывают ему невидимы при созерцании вечной красоты нравственного идеала, осуществить который он призван».

Глубокая нищета духа может даже заменить у христианина телесные подвиги (поста, поклонов, длительных молитвословий), если христианин по немощи тела неспособен к ним.

Об этом так пишет прп. Исаак Сириянин: «Сердце, исполненное печали о немощи и бессилии в подвигах телесных, заменяет собой все телесные подвиги. Подвиги телесные без печали ума — то же, что и тело неодушевленное» .

Нищета духовная есть совершенно ясное осознание своей греховности и глубины своего падения. Это чувство нищего, одетого в жалкое и грязное рубище, когда он видит рядом других в прекрасных и чистых одеждах. Вместе с тем это чувство своего бессилия, своей беспомощности, слабости и ограниченности.

Как говорит прп. Петр Дамаскин: «Нет ничего лучше, как знать свою немощь и неведение, и ничего хуже, как не знать этого. Когда ум начинает видеть свои согрешения — как песок морской, лишь тогда начинается просвещение души и начинается ее выздоровление».

«Главное величие человека заключается в том, что он сознает себя жалким», — пишет Блез Паскаль. То же утверждает еп. Феофан Затворник: «Преуспеяние в духовной жизни означается все большим и большим сознанием своей негодности».

А прп. Варсонофий Великий заповедует своим ученикам: «Унижай себя день и ночь, понуждая себя ниже всякого человека увидеть. Это есть истинный путь, и кроме него, нет другого желающему спастись» (Отв. 447).

Как пишет о. Иоанн С:

«Нищий есть тот, кто ничего своего не имеет, кто всего ожидает только от милосердия других: хлеба, крова, денег, одежды. А если кто имеет одежду, то ветхую, грязную, негодную... От всех он в пренебрежении.

Нищий духом признает себя духовным бедняком, всего ожидает от милосердия Божия: он убежден, что он не может ни помыслить, ни пожелать ничего доброго, если Бог не даст ему ни мысли благой, ни желания доброго; он считает себя грешнее всех, всегда себя укоряет и никого не осуждает. Он просит Спасителя просветить одеяние души его, он непрестанно прибегает под кров крыл Божиих; все свое состояние он считает Божиим дарованием».

Нищета духовная, однако, не должна вести к унынию, об этом так пишет митрополит Филарет Московский: «Чувство собственной немощи не на то употреблять должно, чтобы тяготиться и упасть духом, но чтобы оставлять надежду на себя и через молитву о помощи переходить к надежде на Бога».

Н.Е.Пестов
СОВРЕМЕННАЯ ПРАКТИКА ПРАВОСЛАВНОГО БЛАГОЧЕСТИЯ

Духовная борьба

«Внутри мы имеем глубоко укоренившиеся немощи, страсти, изъяны. Все это не обрывается одним резким движением, но терпением и настойчивостью, заботой и вниманием. Путь, ведущий к совершенству, долог. Молитесь Богу, чтобы Он укрепил вас. Принимайте терпеливо ваши падения и сразу же, вставая, бегите к Богу, не останавливайтесь на том месте, где упали. Не отчаивайтесь, если постоянно впадаете в старые грехи. Многие из них крепки от приобретенного навыка, однако по прошествии времени и через усердие побеждаются. Пусть ничто не лишает вас надежды» (свт. Нектарий Эгинский. Путь к счастью).